(no subject)
Oct. 26th, 2008 02:35 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
polet_fantaziiОбычная история родов, из жизни, вчера на вечеринке рассказали.
Свете уже совсем подходило время рожать. Беременность была не из легких, и семья в лице мужа Сергея и мамы Дины давно решила, что обойдется без Светиного вклада в бюджет. Поэтому Света посвящала себя поглощению ненавистных, но витаминных яблок с кефиром, пока мама по двенадцать часов в день фигачила пластиковые цветочки на шлепанцы на одном конце Тель-Авива, а Сергей по двенадцать часов фигачил металлические клепки на секретное оборудование на другом конце того же солнечного города.
Жили они в одном из небольших поселков-сателлитов, что всегда окружают огромныe, кипящиe круглосуточно, словно жерло действующего вулкана, мегаполисы.
Развлекать Свету заходила соседка. Она когда-то в прежние годы работала акушеркой, и теперь считала своим долгом патронировать молодую беременную женщину. В нынешней жизни соседка мыла полы в частных домах три дня в неделю и жила в одной квартире с братом, молодым ученым, профилем которого была сложная дисциплина эмбриология. В описываемый период жизни он занимался рассылкой своих резюме в разнообразные места, из которых самыми перспективными был фермы, занимающиеся искусственным осеменением скота.
Соседка обычно приносила Свете очередное яблоко, на которые та уже просто не могла смотреть, и заводила какую-нибудь из акушерских историй про то, что бывает с беременными женщинами, которые не ели яблок. Истории ее всегда имели ужасный конец, причем ужасность эта возрастала абсолютно пропорционально Светиному сроку беременности. Если в двадцать недель младенцы из историй просто переставали шевелиться, то к сороковой неделе они непременно имели глаза на затылке, лягушачью кровь, распухали так, что вынуть их на божий свет можно было только по кусочкам, и обычно не имели то головного мозга, то просто мозжечка, то нижней части тела.
Однажды она имела глупость рассказать такую историю при Светином муже, и с тех пор осмеливалась нащещать соседку только тогда, когда точно знала, что Сергей занят накладыванием клепок на что-то там, и с лестницы ее спустить, следовательно, не сможет.
Беременность несколько затянулась и плавно перевалила сначала за сорок одну неделю, потом - за сорок две, за сорок три... Стимулировать роды врачи пока не спешили, но Свету наблюдали, раз в неделю она должна была призжать в поликлинику за пятьдесят километров от своего городка, чтобы акушерка могла проверить, как чувствует себя в животе малыш. Вот и в этот день у нее была очередь на вечерний прием.
Обычно она ездила туда на городском автобусе, но в тот день стояла особо злая жара, до остановки было далеко, и вообще трястись в общественном транспорте с таким серьезным животом было не весело.
И она постучала в дверь к соседям. Сама соседка в этот день махала шваброй где-то в спальный районах, а вот взлохмаченный брат-эмбриолог был дома. Он почесал в затылке, сообщил, что, по его мнению, человеческий эмбрион на сорок четвертой неделе должен уже начать отращивать зубы и согласился отвезти Свету в клинику на своей старенькой "Шкоде".
Они вошли в комнату с монитором, и сосед, как истинный джентельмен, поддерживал Свету под ручку и нес ее сумочку с документами. Акушерка присоединила датчики, заглянула в записи, выскочила на минутку посоветоватоваться с врачом, после чего заявила - "Ну, дорогая, надо нам рожать. Прямо сейчас и начнем".
"Я не могу прямо сейчас!" -возмутилась Света. Но ее протест прошел незамеченным. Сосед достал из сумочки документы, продиктовал адрес. Свету отвели переодеться в больничный халатик, подключили капельницу. "Миша" - взмолилась Света. "Ну повони уже тогда Сергею!"
Акушерка в момент оторвалась от записей. "А Сергей - это еще кто?" Голос ее был строг. "Сергей - это муж. - Свете было не до бесед.
- А это тогда кто??
- Сосед...
- Ну, я не знаю, девушка. Звоните, конечно, кому хотите, нам все равно, но учтите - на родах будет присутствовать только один человек, - припечатала акушерка.
Через какое-то время Сергей пробирался коридором через родильное отделение.
Собственно, родильное отделение и представляло собой коридор с палатами по обе стороны. Палата - название условное. Это комнатка с кроватью и тумбочкой, плюс стул для мужа или мамы, монитор для ребенка и подвесной телевизор для тех, у кого есть желание его смотреть.
Палаты отделены друг от друга тонкими перегоодками, а от коридора - занавесками, которые задернуты далеко не всегда. Ему было немного не по себе - из-за занавесок виднелись ноги, раздвинутые на поручнях акушерской кровати, слышались кряхтение, стоны, подбадривающие крики акушерок.
Сергею было не по себе. Кружилась голова и немного подташнивало.
В одной и палат занавеска была раздвинута почти до середины, и хорошо был виден чей-то муж, блондин скандинавского вида, который сосредоточенно читал газету.
"Вот это нервы", подумал Сергей. "Мужик!"
Свете к тому времени уже провели стиуляцию, и у нее начались схватки, довольно болезненные. Мужниное "Светик, как дела" было встречено довольно бесцеремонным посылом довольно далеко. Сергей был этому, пожалуй, даже рад. Он, конечно, всегда говорил, что хочет присутствовать при родах, но морально к этому, пожалуй, готов не был. И он прошел обратно через коридор, мимо скандинавского мужика, который все так же изучал газету, откинувшись на спинку шикарного раскладного кресла. "У всех стульчики, а этот на кресле почему-то", машинально отметил Сергей. В зале ожидания его теща Дина ходила кругами под огромным фикусом и время от времени отрывала от него листочки. "Как Светочка?" - спросила она. "Послала меня на хуй", - пожал плечами Сегей. "Бедная девочка, как она страдает!", - откликнулась теща.
Сергей ходил в палату еще раз пять. Светка была каждый раз все бледнее, дышала все отрывистей, но посылала мужа все так же непреклонно, все по тому же адресу. Из-за занавески у скандинава слышались редкие сдавленные стоны, но скандинав держался, по-прежнему уткнувшись носом в разворот. "Стойкий оловянный солдатик!" - по-прежнему не без зависти думал Сергей. Ему ужасно хотелось, чтобы все закончилось как можно скорее. Больше того - ему было откровенно страшно.
"Иди уже на хуй, нехуй тебе тут делать!" - в последний раз Светка просто прорычала это сквозь зубы, лоб ее был покрыт мелкими каплями пота.
Когда он прошел мимо скандинава, за спиной раздался громкий шум падения. Сергей обернулся - кресло перевернулось, скандинав, видимо, из него выпал, и над креслом виднелись только фирменные скандинавские ботинки с совсем не стоптанными каблуками.
- Что с ним?, - спросил на бегу кто-то в белом халате.
- Видимо, до биржевых новостей дочитал. Не волнуйтесь, Док, мы сейчас просто вынесем этого мудака отсюда. -Бойкая акушерка уже отдавала распоряжения двум дюжим санитарам. Сергей гордо расправил плечи и почувствовал себя Настоящим Мужчиной.
Минут через сорок в холл с фикусом вышли две медсестрички.
-Кто тут Минаев?
-Я, я Минаев! - бросился к ним Сергей.
-Мы, мы Минаевы, -бросилась за ним теща, хотя никакой Минаевой она, конечно, не была.
-Вы знаете... - сестричка сделала паузу. Вид у нее был мрачный. - Мы, вообще-то, не имеем права вам такого говорить...
У Сергея потемнело в глазах. Теща схватила его за руку и впилась в ладонь ногтями, но боли он не почувствовал. Потолок начал кружиться и стремительно падать на голову.
-Да вы чего! - откуда-то сквозь потолок пробился звонкий сестринский голос. -Все хорошо у вас! мальчик родился!
А где-то через год Свете позвонила подруга.
- Свет, у меня воды отошли. Чего делать-то? - беззаботно поинтересовалась она.
- Давно?
- Не очень, часов пять как...
- Ты че, дура? Сиди, сейчас приеду! - И Света помчалась запихивать в автомобильное креслице маленького Давида. В приемный покой она не вошла - влетела, и затараторила с порога: "Воды! У нее пять часов как отошли воды! Даже шесть уже!"
-Здравствуйте! - немолодая акушерка внимательно посмотрела на нее поверх очков.
- Здравствуйте... - Смутилась Света. - А вы меня знаете?
- Вы у нас рожали.
- У вас рожают тысячи! Неужели вы помните всех?
- Да нет, конечно, не всех. Просто обычно приходят рожать с мужьями. Иногда - с чужими мужьями. Иногда с мамой. Но вот с соседом пришли рожать за всю мою практику только вы!
Свете уже совсем подходило время рожать. Беременность была не из легких, и семья в лице мужа Сергея и мамы Дины давно решила, что обойдется без Светиного вклада в бюджет. Поэтому Света посвящала себя поглощению ненавистных, но витаминных яблок с кефиром, пока мама по двенадцать часов в день фигачила пластиковые цветочки на шлепанцы на одном конце Тель-Авива, а Сергей по двенадцать часов фигачил металлические клепки на секретное оборудование на другом конце того же солнечного города.
Жили они в одном из небольших поселков-сателлитов, что всегда окружают огромныe, кипящиe круглосуточно, словно жерло действующего вулкана, мегаполисы.
Развлекать Свету заходила соседка. Она когда-то в прежние годы работала акушеркой, и теперь считала своим долгом патронировать молодую беременную женщину. В нынешней жизни соседка мыла полы в частных домах три дня в неделю и жила в одной квартире с братом, молодым ученым, профилем которого была сложная дисциплина эмбриология. В описываемый период жизни он занимался рассылкой своих резюме в разнообразные места, из которых самыми перспективными был фермы, занимающиеся искусственным осеменением скота.
Соседка обычно приносила Свете очередное яблоко, на которые та уже просто не могла смотреть, и заводила какую-нибудь из акушерских историй про то, что бывает с беременными женщинами, которые не ели яблок. Истории ее всегда имели ужасный конец, причем ужасность эта возрастала абсолютно пропорционально Светиному сроку беременности. Если в двадцать недель младенцы из историй просто переставали шевелиться, то к сороковой неделе они непременно имели глаза на затылке, лягушачью кровь, распухали так, что вынуть их на божий свет можно было только по кусочкам, и обычно не имели то головного мозга, то просто мозжечка, то нижней части тела.
Однажды она имела глупость рассказать такую историю при Светином муже, и с тех пор осмеливалась нащещать соседку только тогда, когда точно знала, что Сергей занят накладыванием клепок на что-то там, и с лестницы ее спустить, следовательно, не сможет.
Беременность несколько затянулась и плавно перевалила сначала за сорок одну неделю, потом - за сорок две, за сорок три... Стимулировать роды врачи пока не спешили, но Свету наблюдали, раз в неделю она должна была призжать в поликлинику за пятьдесят километров от своего городка, чтобы акушерка могла проверить, как чувствует себя в животе малыш. Вот и в этот день у нее была очередь на вечерний прием.
Обычно она ездила туда на городском автобусе, но в тот день стояла особо злая жара, до остановки было далеко, и вообще трястись в общественном транспорте с таким серьезным животом было не весело.
И она постучала в дверь к соседям. Сама соседка в этот день махала шваброй где-то в спальный районах, а вот взлохмаченный брат-эмбриолог был дома. Он почесал в затылке, сообщил, что, по его мнению, человеческий эмбрион на сорок четвертой неделе должен уже начать отращивать зубы и согласился отвезти Свету в клинику на своей старенькой "Шкоде".
Они вошли в комнату с монитором, и сосед, как истинный джентельмен, поддерживал Свету под ручку и нес ее сумочку с документами. Акушерка присоединила датчики, заглянула в записи, выскочила на минутку посоветоватоваться с врачом, после чего заявила - "Ну, дорогая, надо нам рожать. Прямо сейчас и начнем".
"Я не могу прямо сейчас!" -возмутилась Света. Но ее протест прошел незамеченным. Сосед достал из сумочки документы, продиктовал адрес. Свету отвели переодеться в больничный халатик, подключили капельницу. "Миша" - взмолилась Света. "Ну повони уже тогда Сергею!"
Акушерка в момент оторвалась от записей. "А Сергей - это еще кто?" Голос ее был строг. "Сергей - это муж. - Свете было не до бесед.
- А это тогда кто??
- Сосед...
- Ну, я не знаю, девушка. Звоните, конечно, кому хотите, нам все равно, но учтите - на родах будет присутствовать только один человек, - припечатала акушерка.
Через какое-то время Сергей пробирался коридором через родильное отделение.
Собственно, родильное отделение и представляло собой коридор с палатами по обе стороны. Палата - название условное. Это комнатка с кроватью и тумбочкой, плюс стул для мужа или мамы, монитор для ребенка и подвесной телевизор для тех, у кого есть желание его смотреть.
Палаты отделены друг от друга тонкими перегоодками, а от коридора - занавесками, которые задернуты далеко не всегда. Ему было немного не по себе - из-за занавесок виднелись ноги, раздвинутые на поручнях акушерской кровати, слышались кряхтение, стоны, подбадривающие крики акушерок.
Сергею было не по себе. Кружилась голова и немного подташнивало.
В одной и палат занавеска была раздвинута почти до середины, и хорошо был виден чей-то муж, блондин скандинавского вида, который сосредоточенно читал газету.
"Вот это нервы", подумал Сергей. "Мужик!"
Свете к тому времени уже провели стиуляцию, и у нее начались схватки, довольно болезненные. Мужниное "Светик, как дела" было встречено довольно бесцеремонным посылом довольно далеко. Сергей был этому, пожалуй, даже рад. Он, конечно, всегда говорил, что хочет присутствовать при родах, но морально к этому, пожалуй, готов не был. И он прошел обратно через коридор, мимо скандинавского мужика, который все так же изучал газету, откинувшись на спинку шикарного раскладного кресла. "У всех стульчики, а этот на кресле почему-то", машинально отметил Сергей. В зале ожидания его теща Дина ходила кругами под огромным фикусом и время от времени отрывала от него листочки. "Как Светочка?" - спросила она. "Послала меня на хуй", - пожал плечами Сегей. "Бедная девочка, как она страдает!", - откликнулась теща.
Сергей ходил в палату еще раз пять. Светка была каждый раз все бледнее, дышала все отрывистей, но посылала мужа все так же непреклонно, все по тому же адресу. Из-за занавески у скандинава слышались редкие сдавленные стоны, но скандинав держался, по-прежнему уткнувшись носом в разворот. "Стойкий оловянный солдатик!" - по-прежнему не без зависти думал Сергей. Ему ужасно хотелось, чтобы все закончилось как можно скорее. Больше того - ему было откровенно страшно.
"Иди уже на хуй, нехуй тебе тут делать!" - в последний раз Светка просто прорычала это сквозь зубы, лоб ее был покрыт мелкими каплями пота.
Когда он прошел мимо скандинава, за спиной раздался громкий шум падения. Сергей обернулся - кресло перевернулось, скандинав, видимо, из него выпал, и над креслом виднелись только фирменные скандинавские ботинки с совсем не стоптанными каблуками.
- Что с ним?, - спросил на бегу кто-то в белом халате.
- Видимо, до биржевых новостей дочитал. Не волнуйтесь, Док, мы сейчас просто вынесем этого мудака отсюда. -Бойкая акушерка уже отдавала распоряжения двум дюжим санитарам. Сергей гордо расправил плечи и почувствовал себя Настоящим Мужчиной.
Минут через сорок в холл с фикусом вышли две медсестрички.
-Кто тут Минаев?
-Я, я Минаев! - бросился к ним Сергей.
-Мы, мы Минаевы, -бросилась за ним теща, хотя никакой Минаевой она, конечно, не была.
-Вы знаете... - сестричка сделала паузу. Вид у нее был мрачный. - Мы, вообще-то, не имеем права вам такого говорить...
У Сергея потемнело в глазах. Теща схватила его за руку и впилась в ладонь ногтями, но боли он не почувствовал. Потолок начал кружиться и стремительно падать на голову.
-Да вы чего! - откуда-то сквозь потолок пробился звонкий сестринский голос. -Все хорошо у вас! мальчик родился!
А где-то через год Свете позвонила подруга.
- Свет, у меня воды отошли. Чего делать-то? - беззаботно поинтересовалась она.
- Давно?
- Не очень, часов пять как...
- Ты че, дура? Сиди, сейчас приеду! - И Света помчалась запихивать в автомобильное креслице маленького Давида. В приемный покой она не вошла - влетела, и затараторила с порога: "Воды! У нее пять часов как отошли воды! Даже шесть уже!"
-Здравствуйте! - немолодая акушерка внимательно посмотрела на нее поверх очков.
- Здравствуйте... - Смутилась Света. - А вы меня знаете?
- Вы у нас рожали.
- У вас рожают тысячи! Неужели вы помните всех?
- Да нет, конечно, не всех. Просто обычно приходят рожать с мужьями. Иногда - с чужими мужьями. Иногда с мамой. Но вот с соседом пришли рожать за всю мою практику только вы!
