(no subject)

Коджис жив, чувствует себя хорошо. Кажется, осложнения теплового удара его миновали - выглядит веселым, писает и какает. Кажется, я впервые в жизни испытываю искреннюю радость, глядя, как он писает на ковролин.
Есть, пить, писать и какать - самые основные функции организма, и каким бы глубинным смыслом и духовным содержанием ни была наполнена жизнь, стоит прекратиться одной из этих функций, и все конченo. Мыслители считают это унизительным, врачи - естественным.
Мне больно об этом вспоминать. Я вошла в дом и услышала неестественно громкое дыхание. Подошла к клетке... Я никогда не видела животных с дыхательной недостаточностью, но я видела ее у сотен людей. Похоже. И я никогда не видела настоящего теплового удара. К счастью, моя работа приучила меня мыслить и реагировать быстро.
Мне надо было его охладить как можно скорее. Я держала его на руках перед переносным кондиционером. Я даже клала его в холодильник - открытый, конечно, не спуская глаз. Я вливала ему в горло водичку из шприца, и он не протестовал (сегодня утром мне этот номер уже не удался). Через час он он перестал лежать на руках тряпочкой и начал немного реагировать на происходящее. Через два часа выскользнул из рук и зарылся под кухонный шкаф. Кажется, обошлось.
А про Веджетабла я писать не могу - это очень больно.