(no subject)
Oct. 15th, 2008 08:09 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
polet_fantazii"Ты знаешь, он зажег в моем мире звезды". Тоненькая девушка вздохнула и провела ладонью по поверхности озера, подняв маленькую, почти игрушечную волну.
"До него вся жизнь была упорядочена, как список покупок. Работа, магазин, ужин из того, что есть, по выходным - к маме на дачу или стирка. И где-то впереди - замужество, после которого появятся мокрые пеленки, а при поездках на дачу придется ругаться не только с мамой, но и с мужем. Когда я об этом думала, мне хотелось иногда засунуть голову в холодильник и превратиться в Снежную Королеву.
А потом появился он. Он вез меня после работы на рынок, и мы покупали там мясо, и он шутил с бабками, а они давали ему лучшие кусочки, почти без жира. Мы ехали ко мне лепить беляши, а по дороге он обязательно останавливался и покупал самый красивый букет цветов у торговок на обочине, а если у них были клубника, или яблоки - тоже покупал. От него всегда так пахло... Знаешь, есть мужики - вонючие, как козлы. Они и моются, и дезодорантами мажутся, а воняет от них душным, и все тут. А от него всегда шел такой обалденный запах здорового, свежего молодого тела, смешанный с запахом свежевыглаженной рубашки. Я даже сейчас вспомню этот запах - и голова идет кругом". Она счастливо зажмурилась и стала похожа на мaленькую девочку, которая вошла в розарий с твердым намерением перенюхать все до единой розы.
"Он всегда приносил мне небольшие подарки. Книжку, которую долго ждали, и которая только вышла. Красивый подсвечник - я ставила в него свечу, а он останавливал мою руку со спичкой и говорил: "Подожди чуть-чуть. Это ведь будет наш подсвечник. Все свечи, что будут гореть в нем, будут гореть для нас, и будут означать счастье. Дай ему секунду осознать, какую ответственную задачу ему посчастливилось выполнить в этой жизни">
И так было со всем, к чему он прикасался. Забившиеся водопроводные трубы начинали играть для него Моцарта во время промывки, поход в супермаркет превращался в увлекательную игру в прятки, где главным призом был затяжной поцелуй на глазах у изумленных кассирш, а на дачу ездить я просто перестала, и даже мама как-то с этим смирилась. Я была на небесах, я была в раю больше года, до тех пор, пока жена вдруг не родила ему маленькую девочку".
"Жена?" - переспросила почти безо всякого выражения вторая девушка.
"Ну да... Она, конечно, была всегда, но это было так... ненавязчиво. Он говорил: "Конечно, можно в любую минуту попробовать продать эту квартиру, и разъехаться. Но знаешь, я там родился и вырос, и там вырос мой отец, и каждая трещинка на потолке мне там знакома лучше, чем царапины на моих собственных пальцах. Кроме того, эта квартира настолько упала в цене, что все, что я смогу предложить после развода жене - однушку в коммуналке. а я не могу, просто не могу поступить так неблагородно по отношению к той, что ради меня отказалась от родных, потеряла работу. Ты знаешь, она заболела вскоре после свадьбы - и теперь она никогда уже не будет той веселой здоровой женщиной, что была каких-то лет пять назад, когда я встретил ее. Ну, сама посуди, хорошо, любовь ушла, мы спим в разных комнатах, но не могу же я быть такой свиньей, чтобы лишить ее еще и условий жизни, которые ей обещал?"
А потом у них родилась дочь. Он не был у меня целую неделю, а потом появился в дверях - "Представь, моя малышка - настоящая принцесса! Я бегу покупать ей ванночку, она достойна самой лучшей ванночки, не только во всей Москве, но просто во всем мире!"
И в тот же вечер я оказалась здесь. Это было не так уж и трудно, и легче стало почти что сразу..."
"А мой не был женат". Вторая девушка зябко передернула плечами, которые вcе еще казались вызывающе-белыми, даже на фоне серого послезакатного неба. "Он был такой... неустроенный. Эта-то неустроенность и притянула меня. Мне стало его жалко. Его жизнь была так скучна и однотонна, что даже он чувствовал это. "Я стараюсь работать допоздна, а когда я вдруг прихожу домой не совсем поздно, я ложусь на диван лицом к стене, и мне не хочется ни двигаться, ни говорить, мне просто больше всего хочется не быть".
И я решила попытаться спасти его. Я начала зажигать для него звезды. Я приезжала к нему и готовила ему вкусные ужины из необычныx продуктов. Я вытаскивала его в путешествия. Я говорила ему, какой он замечательный и целовала его на людях, чтобы в нем шевельнулась гордость. Я очень старалась, и на какое-то время мне стало казаться, что у меня начало получаться. Он оживился, он научился улыбаться, и мне даже показалось, что он, если еще и не научился, то вот-вот научится любить меня.
А потом что-то вышло из-под контроля. Эти люди, которым ничего не нужно от жизни, они как омуты без дна. Все, что ты бросаешь в такой омут, уходит куда-то в бесконечность. И, если ты броcаешь слишком много и часто, омут не станет мельче, а вот ты можешь остаться безо всего.
Я вложила в него всю любовь, которая у меня была. Все тепло, все желание помочь. Мне все казалось, что вот-вот угрюмый ленивый увалень с отвратительным пузом исчезнет, и появится кто-то, чьи контуры я почти могла угадать под невыразительной оболочкой. И, видимо, я отдала слишком много. В какой-то момент я почувствовала, что у меня нет больше совершенно никаких сил. Что, когда я прихожу домой после работы, мне хочется лечь на диван и отвернуться к стене. Что ничто больше не радует меня - ни погода, ни книги, ни родные.
Что у меня нет больше сил жить. И я позвонила тому, кому я отдала все свои силы, а он сказал, что я слишком требовательна к нему, и что он хочет побыть в покое. Он бросил на этом трубку, а я через пару часов оказалась здесь...
"Уже поздно" - сказала первая девушка. "Пожалуй, нам пора".
"Сейчас", - отозвалась вторая. "Я вот все думаю, про таких как мы. Не место нам там. Там надо жить именно тем, чья жизнь похожа на список покупок, у таких там все получается. А если тебе нужны звезды - неважно, кто бы их ни зажигал - не стоит и мучаться, надо сразу идти к нам, да и дело с концом".
"Ты права", - вздохнула вторая девушка, и они одновременно нырнули в озеро, поблескивая под сумеречным небом зеленоватой чешуей.
"До него вся жизнь была упорядочена, как список покупок. Работа, магазин, ужин из того, что есть, по выходным - к маме на дачу или стирка. И где-то впереди - замужество, после которого появятся мокрые пеленки, а при поездках на дачу придется ругаться не только с мамой, но и с мужем. Когда я об этом думала, мне хотелось иногда засунуть голову в холодильник и превратиться в Снежную Королеву.
А потом появился он. Он вез меня после работы на рынок, и мы покупали там мясо, и он шутил с бабками, а они давали ему лучшие кусочки, почти без жира. Мы ехали ко мне лепить беляши, а по дороге он обязательно останавливался и покупал самый красивый букет цветов у торговок на обочине, а если у них были клубника, или яблоки - тоже покупал. От него всегда так пахло... Знаешь, есть мужики - вонючие, как козлы. Они и моются, и дезодорантами мажутся, а воняет от них душным, и все тут. А от него всегда шел такой обалденный запах здорового, свежего молодого тела, смешанный с запахом свежевыглаженной рубашки. Я даже сейчас вспомню этот запах - и голова идет кругом". Она счастливо зажмурилась и стала похожа на мaленькую девочку, которая вошла в розарий с твердым намерением перенюхать все до единой розы.
"Он всегда приносил мне небольшие подарки. Книжку, которую долго ждали, и которая только вышла. Красивый подсвечник - я ставила в него свечу, а он останавливал мою руку со спичкой и говорил: "Подожди чуть-чуть. Это ведь будет наш подсвечник. Все свечи, что будут гореть в нем, будут гореть для нас, и будут означать счастье. Дай ему секунду осознать, какую ответственную задачу ему посчастливилось выполнить в этой жизни">
И так было со всем, к чему он прикасался. Забившиеся водопроводные трубы начинали играть для него Моцарта во время промывки, поход в супермаркет превращался в увлекательную игру в прятки, где главным призом был затяжной поцелуй на глазах у изумленных кассирш, а на дачу ездить я просто перестала, и даже мама как-то с этим смирилась. Я была на небесах, я была в раю больше года, до тех пор, пока жена вдруг не родила ему маленькую девочку".
"Жена?" - переспросила почти безо всякого выражения вторая девушка.
"Ну да... Она, конечно, была всегда, но это было так... ненавязчиво. Он говорил: "Конечно, можно в любую минуту попробовать продать эту квартиру, и разъехаться. Но знаешь, я там родился и вырос, и там вырос мой отец, и каждая трещинка на потолке мне там знакома лучше, чем царапины на моих собственных пальцах. Кроме того, эта квартира настолько упала в цене, что все, что я смогу предложить после развода жене - однушку в коммуналке. а я не могу, просто не могу поступить так неблагородно по отношению к той, что ради меня отказалась от родных, потеряла работу. Ты знаешь, она заболела вскоре после свадьбы - и теперь она никогда уже не будет той веселой здоровой женщиной, что была каких-то лет пять назад, когда я встретил ее. Ну, сама посуди, хорошо, любовь ушла, мы спим в разных комнатах, но не могу же я быть такой свиньей, чтобы лишить ее еще и условий жизни, которые ей обещал?"
А потом у них родилась дочь. Он не был у меня целую неделю, а потом появился в дверях - "Представь, моя малышка - настоящая принцесса! Я бегу покупать ей ванночку, она достойна самой лучшей ванночки, не только во всей Москве, но просто во всем мире!"
И в тот же вечер я оказалась здесь. Это было не так уж и трудно, и легче стало почти что сразу..."
"А мой не был женат". Вторая девушка зябко передернула плечами, которые вcе еще казались вызывающе-белыми, даже на фоне серого послезакатного неба. "Он был такой... неустроенный. Эта-то неустроенность и притянула меня. Мне стало его жалко. Его жизнь была так скучна и однотонна, что даже он чувствовал это. "Я стараюсь работать допоздна, а когда я вдруг прихожу домой не совсем поздно, я ложусь на диван лицом к стене, и мне не хочется ни двигаться, ни говорить, мне просто больше всего хочется не быть".
И я решила попытаться спасти его. Я начала зажигать для него звезды. Я приезжала к нему и готовила ему вкусные ужины из необычныx продуктов. Я вытаскивала его в путешествия. Я говорила ему, какой он замечательный и целовала его на людях, чтобы в нем шевельнулась гордость. Я очень старалась, и на какое-то время мне стало казаться, что у меня начало получаться. Он оживился, он научился улыбаться, и мне даже показалось, что он, если еще и не научился, то вот-вот научится любить меня.
А потом что-то вышло из-под контроля. Эти люди, которым ничего не нужно от жизни, они как омуты без дна. Все, что ты бросаешь в такой омут, уходит куда-то в бесконечность. И, если ты броcаешь слишком много и часто, омут не станет мельче, а вот ты можешь остаться безо всего.
Я вложила в него всю любовь, которая у меня была. Все тепло, все желание помочь. Мне все казалось, что вот-вот угрюмый ленивый увалень с отвратительным пузом исчезнет, и появится кто-то, чьи контуры я почти могла угадать под невыразительной оболочкой. И, видимо, я отдала слишком много. В какой-то момент я почувствовала, что у меня нет больше совершенно никаких сил. Что, когда я прихожу домой после работы, мне хочется лечь на диван и отвернуться к стене. Что ничто больше не радует меня - ни погода, ни книги, ни родные.
Что у меня нет больше сил жить. И я позвонила тому, кому я отдала все свои силы, а он сказал, что я слишком требовательна к нему, и что он хочет побыть в покое. Он бросил на этом трубку, а я через пару часов оказалась здесь...
"Уже поздно" - сказала первая девушка. "Пожалуй, нам пора".
"Сейчас", - отозвалась вторая. "Я вот все думаю, про таких как мы. Не место нам там. Там надо жить именно тем, чья жизнь похожа на список покупок, у таких там все получается. А если тебе нужны звезды - неважно, кто бы их ни зажигал - не стоит и мучаться, надо сразу идти к нам, да и дело с концом".
"Ты права", - вздохнула вторая девушка, и они одновременно нырнули в озеро, поблескивая под сумеречным небом зеленоватой чешуей.
